Но внутри я был все еще тем, кто не верил в свои силы. Порою я думал: “Как мне все это удается?”, “Неужели это все про меня?”, “Нет, я не верю в это, я так не могу” и т.д. Один за другим начали всплывать ограничения… я стал осознавать, что не могу делать многие вещи не потому, что это невозможно, а потому что сам для себя наложил какие-то правила. И этих правил был целый свод.
Все, что было наработано во внешней среде, мною использовалось через “силу”, по приказу самому себе.
Например, когда я приходил в ночной клуб, я “заставлял” себя идти на танцпол и танцевать. Внутри себя я создавал некую иллюзию того, что мне весело. “Двигай рукой вверх, а сейчас вниз, давай, танцуй… смотри, все танцуют, улыбайся, виляй тазом, молодец” — примерно такой диалог звучал в моей голове. Я реально чувствовал себя марионеткой собственного разума, собственных правил.
Я постоянно анализировал всех людей вокруг, объяснял себе, почему мне нравится или не нравится определенный человек. Думал за других людей, а вдруг им не понравится моя просьба или мое желание, а вдруг они плохо обо мне подумают, а вдруг я им помешаю.
Лежа на диване, я представлял себе либо идеальную картину того, как будет складываться моя жизнь, ли то, как все плохо, как меня не любят и как все печально. Конечно, как только я впадал в такую “мини-печаль”, я тут же осознавал это и пытался себя развеселить: либо шоколад, либо спортзал, либо прогулка. И это помогало.
Я не позволял своим эмоциям проявлять себя: мне нельзя было ни злиться, ни грустить, ни искренне радоваться. Себя я ощущал неким “воображением”, которое живет в голове… и даже не осознавал, что у меня есть тело и голова. Я практически ничего не чувствовал и жил постоянно в мыслях и воображениях.